Скажу сразу – я не знаю, что это было, и не берусь судить. Версия у меня пока только одна, но настолько неясная, что и ее нет смысла разглашать.
Мне было около 18-19 лет. Я училась в колледже, но по удаленной системе – т. е. всю неделю мы «самообучаемся», а раз в неделю приезжаем и пишем работы, показываем д/з и т. п.
Мы сдали экзамены, и у меня было около 2-х свободных месяцев. Жила я в то время уже одна – моя сестра съехала на свою квартиру, а родители прочно перебрались за город.
Скажу сразу – я не смотрела телевизор и не читала ничего, кроме банальной экономики-менеджмента-финансов. Также упомяну о том, что привычки выпивать в одиночку у меня нет и не было.
Я уснула. Мне снится сон: я открываю глаза и вижу смутно освещенное, не слишком привычное помещение. Протираю глаза. Вот ведь, зачиталась и уснула в кухонном флигеле! – говорю себе я. На коленях книга. Я встаю, оправляюсь. Выхожу из флигеля и замираю – усадьба, часть построек и флигели в огне! На фоне огня мечутся наши крепостные, и стоят два важных человека, по которым видно, что именно они командуют «парадом». Царит какой-то жуткий хаос, невозможно проследить, кто и что делает, кто и куда бежит. Я замираю на пороге. Один из командующих поворачивает голову и видит меня. Смотрит на соседа и говорит (я почему-то слышу) – это Федорова дочка, мужик хороший. Жалко ее.
Смотрит на меня и пальцем тычет куда-то вбок – «огородами давай, беги, спасайся сама, больше некого тебе спасать!».
Дальше я помню смутно – бежала, длинные юбки мешаются у коленей, трава влажная, кочки.. Выбежала к путям, заскочила на какой-то поезд… Дальше еще более смутно, ехала долго, допрашивали, сбегала, и ехала, ехала… Кажется (сейчас), сошла где-то на Урале, хотя уезжала из-под Москвы (это точно знала).
Таков был сон. Я открыла глаза и была удивлена – спала около 8ми часов, но кажется, что во сне уместилась жизнь! Я помнила, что это такое – вставать в 4-5 утра и терпеть, пока тебя затягивают в корсет. Я помнила, что за несколько дней до того, как уснула во флигеле, я гуляла со своим другом детства, и помнила его намеки – «а что бы нам с Вами и не переплести свои жизненные пути?». Я помнила свою любовь к отцу и правило, что, когда он работает, никто не имеет право его тревожить. Помнила и то, что я подкрадывалась к двери кабинета и неслышно отворяла ее на несколько сантиметров, а отец, не поднимая глаз от бумаг, улыбался и говорил – «Ну что ты, малыш? Заходи». Я помнила приемы и правила, которым все должны были придерживаться. Я помнила слишком много для одного сна. Но мне было 18-19 лет, и я очень быстро забыла об этом сне. Хотя я до сих пор помню до каждой буквы, как меня звали в этом сне.
Итак, я проснулась. Как обычно, утро – кофе, бутерброды, душ. В тот день я должна была ехать к родителям за город, т. к. мои занятия закончились, а с моим на то время любимым человеком мы расстались.
Я села на электричку, и там меня встретила моя сестра. Она была безумно горда тем, что сама встретила меня – она недавно получила права, и относительно недавно наш папа подарил ей машину. Б/у, но все же свою.
Мы с сестрой доехали до дома родителей, папа был на работе, мама – домохозяйка. Мы пообедали, и сестра сделала предложение – прокатиться по окрестностям, т. к. ей хочется обкатать машину, плюс была шикарная погода. Мы с мамой согласились. Помню, мы еще очень долго выбирали наряды – вся «обычная» одежда, конечно же, в Москве, на даче только та, что чем-то не устраивает. В итоге мы нарядились и выдвинулись.
По карте мы нашли шоссе, которое минимально оживленное – …ское. Решили поехать туда. Сестра, в силу неопытности, скорость держала максимально аккуратную – около 70 км/ч. Благодаря такой скорости мы (не могу уже сказать, кто именно из нас троих) увидели справа от дороги, на горе, здание заброшенной церкви. Мы с сестрой с детства любим заброшенные постройки (спасибо детству в забытом уголке Урала), и поэтому сразу же захотели подняться на гору и посмотреть на эту церковь. Мы свернули направо и вскоре припарковали машину у здания церкви. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что церковь реставрируется – часть стен была затянута паутиной лесов, часть разбиралась. Мы вышли и обошли церковь по кругу. С той точки, где был ранее алтарь, но на улице, лежали полуразбитые кресты с наименованиями тех, на чьих могилах они стояли. У меня почему-то пробежали мурашки, когда я увидела имена и фамилии «Алсуфьевъ» и даты, а также выбитые на мраморе глаза, заключенные в треугольнике на наконечниках крестов.
Мы бродили вокруг церкви вновь и вновь, пока не увидели тропинку в лес, правее от здания церкви. Мы прошли по ней и вышли к пруду, затянутому тиной. Было видно, что ранее тут был парк и пруд был его украшением, но уже много лет все это забыто. Идя по этому парку, огибая церковь, мы вышли, сами того не ожидая, к зданию усадьбы. Она была небольшой, в относительно неплохом состоянии. Как только мы приблизились к крыльцу, на нас кинулся огромный пес. На его лай вышел сторож, который с удовольствием рассказал нам об истории усадьбы Алсуфьевых.
Усадьба представляет собой особняк, справа и слева подчеркиваемый дугообразными флигелями. Перед особняком поляна с дубом посередине. По утверждению сторожа, на месте поляны и дуба во времена «бояр» был пруд. Однажды на лодке по пруду катался сын барина и его нянька, и сын упал в воду. Спасти его не удалось. После этого якобы барин приказал засыпать пруд и сделать поляну.
Мы слушали все эти истории, ощущая, что все эти события – рядом. Сторож показал нам здания детской школы и пожарной станции, построенные боярами в селе. Увидев наш с сестрой искренний интерес к старине, сторож на прощание сказал, что если ехать дальше, то будет еще одна заброшенная усадьба, и ее тоже стоит посмотреть.
Мы поблагодарили старика и пошли к машине. Снова прошли мимо крестов, выложенных на газоне у церкви. И мне вновь стало грустно и неприятно – как будто у могил родных прошлась, так стало тоскливо.
Сестра сказала, что раз уж мы здесь, поедем дальше, по пути, указанному сторожем. Мы с мамой были не против, загрузились в машину и тронулись в путь.
Вскоре мы действительно увидели кирпичные бараки, между ними стояло две красно-кирпичные стелы, обозначая въезд. Я, не задумываясь, сказала «нам сюда». Мы проехали между стелами.
Проехав вдоль кирпичных бараков, мы обнаружили кованую решетку и ворота, запертые на замок. Тем не менее, все выглядело вполне обитаемым, и за решеткой был совершенно современный КПП. Сестра припарковала машину, мы вышли. Мама спросила у охранника, можем ли мы войти, и что было здесь ранее. Он ответил, что это усадьба Ольгово, во времена СССР здесь был санаторий, и часть блоков осталась рабочей по сей день. Мы вошли на территорию.
Буквально через пару шагов мы вышли на крошечную площадь, в центре которой стоял бюст Ленина. Меня почему-то затрясло. Если идти от входа вправо, можно увидеть останки флигеля, куда запрещается заходить, т. к. велика опасность обрушения. По сути, от здания ничего не осталось – кроваво-красный кирпич, обрушенный по неимоверной траектории, и заполонившие все растения и кустарники.
От останков флигеля уходили кирпичные коридоры со следами огня. В одном из них был виден проход в парк, туда мы и направились. Проходя через свод обожженных кирпичей, я почувствовала что-то не то. Мне показалось, что я уже бывала здесь, и не один раз. Мы вышли в парк. Сестра и мама встали на месте, т. к. парк был заброшен, и, по большому счету, делать там было нечего. Я, сама себя еле слыша, сказала: «Вперед. Там два пруда – белый и малиновый». Мама медленно обернулась ко мне: «Что? С чего ты взяла?». Я стояла на месте и настаивала на том, что впереди, за зарослями, нас ждут два пруда. Мама развернулась и ушла к охраннику. Спросила его – «неужели есть и пруды в парке?», на что он ей ответил – «да, белый и малиновый». Мама вернулась и с удивлением на меня посмотрела – «Оля, откуда ты это взяла? !». Я молчу. После того, как я осознала происходящее, я рассказала маме с сестрой свой сон. Они решили меня проверить – проходя по останкам усадьбы, спрашивали, что за здания на территории и для чего они использовались. Я в это время полностью вернулась в сон – «Это же конюшня! А это постоялый двор для путников!»
Мама побледнела, сестра усмехалась. Мы уехали оттуда, остановившись лишь у крохотного магазинчика, расположенного в бывшем коннике. Там я купила свечку (в то время я очень увлекалась свечами). Свечка со временем пропала куда-то.
После этой истории, когда я поняла, что есть место, в котором я никогда не была, но и была двести раз одновременно, я перерыла весь Интернет в поисках информации. Действительно, в роду, который занимал усадьбу, был человек с именем, которое я носила, как отчество. Но меня не было. Возможно, я была лишь незаконной, нагулянной дочерью. Но я помню, помню все!
После этого случая прошло семь лет. Я иногда вспоминала об этом, прикалывалась, что, наверное, именитые предки что-то хотят от меня. Но более ничего не повторялось.
Пока нам с женихом не пришла в голову идея переехать из прекрасной столицы России в ее Северную столицу. Как ни странно, идея была одобрена нашими родственниками, и я начала искать квартиру на продажу. Когда я увидела адрес – переулок того самого, моего предка из сна! – у меня замерло сердце. Далее события развивались сложно и муторно, но в итоге – именно эта квартира теперь наша. Именно в переулке, носящем его имя, мы купили просторную, светлую квартиру. Именно отсюда я и пишу Вам.
Пока шел ремонт, мы с любимым наметили свадьбу. Мы выбрали для проведения праздника усадьбу в Подмосковье, недалеко от родителей, в полной сохранности – далеко не усадьба Алсуфьевых, закрытая на долгие годы, и тем более не Ольгово, выкупленная частником.
За 1,5 месяца до свадьбы нам сообщили, что провести мероприятие в выбранной усадьбе невозможно, т. к. она принадлежит МВД и пришел приказ об отмене всех частных мероприятий. Нам предложили альтернативу, в черте города. Я зашла на сайт усадьбы, чтобы прочитать ее историю, и сердце замерло. В жизни этой усадьбы был длительный период, когда ей владели представители той самой фамилии, которая с 18 лет не дает мне покоя. Я почувствовала, что все складывается так, как и нужно, и спокойно согласилась на свадьбу в этой усадьбе. Действительно, все прошло прекрасно.
Но теперь, живя в переулке, носящем ЕГО имя, я не понимаю, чего же ОН от меня хочет? Возможно, я должна что-то сделать? Или вспомнить?..
ne_brosayte_detey.jpg)
